«Жили, будто пели...»

Подвальное интервью с Юрием Андруховичем

Беседа состоялась после выступления пана Юрия вместе с Сергеем Жаданом, которые знакомили украинскую публику с творчеством швейцарских поэтов Педро Ленца и Рафаеля Урвайдера. Андрухович иногда экспериментирует в звуковой подаче своих произведений: начал «сольную» деятельность вместе с польской группой «Karbido». Хотя и до этого у него был опыт работы с другим польским проектом, результаты которого можно услышать на диске «Andruхоїd» (2004), однако, в отличие от «Самогона» (первый диск, записанный вместе с «Karbido»), он не имел творческого продолжения. Писатель рассказал о «Цинамоне» — вторая часть трилогии (уже недавно озвученный на Festiwalu Dwa Brzegi w Kazimierzu Dolnym), и скоро появится в продаже; об общей работе с группой «Мертвий півень», который старательно распевал его тексты.

— Юрий, как возникла идея озвучить свои поэзии музыкальным сопровождением?

— Это была мечта. Возможно, даже написание поэзии стало уже следствием того, что я мечтал с музыкантами выступать. Где-то в подростковом возрасте начал слушать рок-музыку и интересоваться, о чем речь идет в песнях. Я английского языка, к сожалению, в школе не изучал, поэтому приходилось каждое слово искать в словаре... А впоследствии так размечтался, чтобы выступать на сцене с рок-музыкантами. Когда начал свои первые юношеские стихотворения писать, то я себе представлял, может быть, когда-то они станут музыкальными композициями.

— Когда писали тексты «Пісень для мертвого півня», которые, по вашим словам, «невозможно было бы спеть», возникало ли желание «не» пропеть их вместе с «Півнем»?

— Нет. Ирония в том, что я назвал так сборник «Пісні для мертвого півня», но на самом деле петь их никто не должен был. Вот это, собственно, была неожиданность для меня, что «Півням» удастся создать такие композиции.

— Какие отличия работы над «Самогоном» и вторым, совместным с польской группой «Karbido», альбомом трилогии?

— Были достаточно разные обстоятельства студийные, потому что «Самогон» мы записывали во Вроцлавской студии, в слабо адаптированной для музыки именно такого характера. А уже над «Цинамоном» работали в комфортных условиях в Варшавский студии, которая принадлежит одному из участников «Karbido». Он же у нас программер и клавишник. Было больше времени, и мы приобрели опыт. Но, в целом, принципиальных отличий нет, потому что это практически те же самые музыканты, и небольшой отрезок времени разделяет работу над созданием первого альбома. Хотя «Цинамон» как музыкальный проект существенно отличается. Но об этом стоит говорить уже после того, как альбом увидит свет. В конце сентября выйдет польское издание, а когда будет украинское, пока что сказать не могу, но очень надеюсь, что в следующем году.

— Расскажите об Игоре Смичике, который собрал в этнографических экспедициях немало материала, в том числе и «Зелену ліщиноньку».

— Я от него запомнил эту песню и вспоминаю в «Таємниці» — даю ему несколько характеристик: гениальный человек и как художник, и как музыкант. Он замечательно играл на гитаре, но с тех пор как закончили институт, мы не виделись, а поэтому он для меня как будто человек из прошлого. Игорь живет в Кировограде, работал преподавателем художественной школы. Может быть, он как-то развивал свои музыкальные наклонности — мне неизвестно. Он не играл ни в одной группе (был застольный музыкант, т.е., когда в общежитии компания собирается за столом и кто-то как душа компании играет на гитаре и поет). То были позитивные застолья. Они «подсвечивались» красивыми песнями и голосами. Существенно отличались от студенческих застолий, например, механического факультета. Там преимущественно мордобоем все заканчивалось. Это был период, когда советская эстрада соревновалась с наилучшими образцами западного арт-рока, и в наших общежитиях побеждала, конечно, советская эстрада. Поэтому такие застолья давали нам шанс что-то противопоставить.

— В каком направлении планируете развивать манеру подачи текста — в сторону пения или речитатива, как это было на «Andruхоїdі» или «Самогоне»?

— Я бы сказал, что «Самогон» уже во многом отличается от «Andruхоїdа». В «Цинамоне», по-видимому, в целом, уже немножко больше моментов именно пения. Но сейчас мне еще не дано предугадать. Во-первых, мы же задумали трилогию: после «Самогона» и «Цинамона» должен еще быть «Абсент». А еще пока что неизвестна его концепция, мы только знаем, что будет третий альбом с таким названием. И вот, может, в «Абсенте» действительно попробовать уже спеть. Я увижу, какие будут реакции на «Цинамон». Как будут восприниматься эти отрывки пения.

— Возникали ли идеи «живых» альбомов с «Karbido» или «Мертвим півнем»?

— Это привлекательная идея, но ее реализация туманна. Потому что это, на мой взгляд, не имеет смысла делать в ситуации, когда количество публики недостаточно ощутимое. Публика должна сотрудничать. Должно быть очень активное ее присутствие. И это означает выход на другой уровень известности, популярности...

Специально для газети "День"

В оформлении текста оспользованы работи Валерия Демянишина ("Дема")